Сегодня – «Старый Новый год». Откуда взялось это явление, понятное любому «нашему» человеку и вызывающее неизменное удивление людей с западным менталитетом? И как праздновали елку в Югре – несколько веков, или всего несколько десятилетий назад? Давайте попробуем разобраться.
Предки-славяне традиционно связывали наступление нового календарного цикла с важными для их жизни и работы днями. До сих пор между исследователями славянской культуры идут споры – когда же именно отмечался этот праздник в древности?
Самым близким по времени празднования и по культурным традициям к современному Новому году торжеством была Коляда в дни зимнего солнцестояния. У славян с глубокой древности было принято отмечать этот праздник, который считается ключевым для всего последующего года: день рождения Солнца-младенца, приходящего на смену старому, убывающем Солнцу. Кстати, день рождения молодого бога Коляды совпадает с православным Рождеством Иисуса Христа 7 января.
Тем не менее большинство современных историков, основываясь на различных старорусских календарях, уверены, что никакой связи именно с Новым годом для наших предков день Коляды не имел. Это был безусловно важный и торжественный день, но значительная часть исследований подтверждает, что Новый год как языческий праздник для наших славянских предков начинался всё же в другое время года – возможно в марте.
Есть среди исследователей и сторонники празднования Нового года на весеннее равноденствие – рождения бога Ярилы, рождения природы. Вместе с Ярилой приходит возрождение земной жизни, пробуждение чувств, приток сил. В это время земля освобождается от снега, начинается весенний сев, возрождается природа.
Возможно, Новый год отмечался и в сентябре – более того, такое положение вещей до сих пор сохранилось в памяти людей. Православная церковь лишь недавно по историческим меркам перенесла начало года на 1 января, а до этого она отмечала новолетие именно 1 сентября. Так как историки отмечают крайне близкое соответствие церковных праздников языческим славянским аналогам, считается что празднование Нового года до прихода Православия также приходилось на сентябрь.
Стоит отметить что слово «год» в обиходе наших предков появилось сравнительно недавно: оно было принесено в русский язык после реформы Петра I. До того во всех источниках для обозначения года использовалась слова «лето». Поэтому как праздник древний славянский Новый год не существовал – вместо него отмечалось новолетие. До реформы Петра I лета считались именно от сотворения мира – достаточно вспомнить знаменитую грамоту царя Василия Ивановича Шуйского в город Березов на посылание Березову городовой печати – она датирована 7115 годом.
Собиратель русских земель и великий государственный деятель князь Иван III принимает решение утвердить празднование Нового лета 1 сентября Тем более что церковь уже праздновала новолетием эту дату. 1 сентября в Московском Кремле проходили камерные и строгие во всех отношениях новогодние церемонии. Ни о каких народных гуляниях, ёлках и новогодних украшениях тогда ещё не шло и речи.
20 декабря 7209 года от сотворения мира Пётр I подписал указ о переходе России на новое летоисчисление. С тех пор Новый год стали отмечать не 1 сентября, а 1 января, как в Европе. Именно тогда 7209 год от сотворения мира стал 1700 годом от Рождества Христова. Термин «новолетие» сменился на «Новый год». А в России стали появляться новые, уже более привычные нам традиции празднования главного торжества зимы.
Пётр I не просто изменил дату наступления года. Он указал соотечественникам отныне весело и громко праздновать это событие, украшать дома хвоёй, запускать ракеты, зажигать огни. Реформа царя не коснулась только календаря. В то время, как большинство стран Европы перешло на григорианское летоисчисление, Россия продолжала жить в рамках юлианского календаря. Кстати, после реформы Петра I и вплоть до первой половины XX века в России в большей степени речь шла о Рождестве Христовом, нежели о Новом годе.
В уездном городе Березове была своя рождественская традиция, которая осталась во множестве задокументированных воспоминаний, протянувшихся через весь 19 век. Так, Ева Филинская, первая полька, сосланная в Березов за антиправительственную деятельность, подробно описала проведение здесь рождественских маскарадов в 1839 году:
«Вот и закончились рождественские праздники и начались взаимные визиты и маскарады. Туалеты березовских дам во время этих праздничных визитов самые роскошные, не один наряд стоит тысячу рублей. Забава, посвященная исключительно празднику Рождества, которую жители Берёзова любят страстно – это переодевание или маскарад. Все по вечерам превращаются в маски – от исправника и купцов до самых беднейших, молодые и старые. Когда наступает вечер, Березов наполняется компаниями масок, которые пешком и на санях переходит из дома в дом».
Мария Ларионова, жена учителя Березовского училища и организатора первой библиотеки в Берёзово Фёдора Ларионова, в своих воспоминаниях о 1890-х годах пишет:
«Рождественские праздники всем памятны, что в эти дни разрешалось ходить по родственникам и славить, то есть исполнять особые церковные песнопения, и получают за это деньги в виде серебряных монет».
Последовавшее вскоре двадцатое столетие наполнено резкими противоречиями в вопросе празднования Нового года. Как известно, во время Первой мировой войны, в которую Россия вступила в 1914 году, в стране началась активная антинемецкая кампания. В канун 1915 года немецкие военнопленные в госпитале Саратова устроили праздник с традиционной ёлкой. Пресса назвала это… вопиющим фактом!
Журналистов в их негодовании поддержал и святейший Синод, и даже император Николай II. Пойдя на поводу у общественного мнения, царь назвал традицию Нового года вражеской и категорически запретил ей следовать.
Роковой 1917 год Россия, а на тот момент еще Российская империя, встретила на целых 13 дней позже чем большинство европейских стран, потому что огромная страна всё ещё жила по юлианскому календарю. Решением Ленина в 1918 года в России отменили устаревший календарь, не отличавшийся к тому же должной точностью (ошибка к тому моменту составляла уже 13 дней), и ввели в оборот григорианский.
Что же происходит далее – в советское время, до 1925 года? Рождество Христово, несмотря на начавшуюся атеистическую пропаганду, вполне остается частью культуры. Так, например, в воспоминаниях от 1921 года ссыльного Льва Глебовича Мищенко, в Берёзово продолжались рождественские хождения по домам.
«Помню рождественское хождение со звездой, подростки носят по домам прикреплённый к палке многоугольник из тонких планок, украшенный цветной бумагой и ленточками, его вращают и поют «Рождество твоё, Христе Боже наш, и дева днесь пресущественного рождает…»
Начиная с конца 1920-х годов против празднования Рождества, и конкретно против ёлки как главного рождественского атрибута, разгорается настоящая война. Например на советских идеологических плакатах того периода можно увидеть такую картину: стоит растяпа-мамаша с ребенком, смотрят на елку с Дедом Морозом, а из-за Деда Мороза выглядывают главные враги Советской власти: поп и кулак. Теперь Рождество – идеологический вредный, буржуазный праздник, который советским детям совершенно не нужен. Уникальный с этой точки зрения материал имеется в одном из тогдашних номеров газеты Березовского района «За большевистские колхозы»:
«Праздник Рождества всегда был и продолжает быть крайне вредным для трудящихся масс. Церковники с помощью Рождества стараются затемнить классовое сознание, притупить классовую ненависть к капиталистам, усыпить классовую бдительность».
Этот запрет на рождественскую ёлку продолжался до декабря 1935 года. Столь же внезапно, как это было запрещено, поступило абсолютно разрешение ёлки, но уже не как атрибута Рождественского праздника, а как элемент новой, советской новогодней обрядности. В середине декабря 1935 года член ЦИК Павел Постышев выступил в газете «Правда» со статьей, которая называлась «Давайте вернем нашим детям ёлку!», в которой он писал:
«Зачем мы отнимаем у наших детей детство, если ёлка – это прекрасный обычай наряжать ёлку, радоваться наступившему Новому году вокруг неё. Мы должны это всё вернуть нашим детям».
Выступление Постышева в печати было в полном идеологическом соответствии с новой доктриной Сталина, который несколько раньше провозгласил что «Жить стало лучше, жить стало веселей!»
Теперь даже во время войны помнили о новогодней радости в виде подарков. И несмотря на трудности, трудящиеся Березовского района посылали подарки бойцам Красной Армии. Газета «За большевистские колхозы» в 1942 году пишет:
«В ящике в красивых обертках аккуратно уложенные конфеты, табак, одеколон, печенье и другие предметы…»
Веселье, способность веселиться и весело праздновать праздники стали некой советской идеологемой, которая проводилась в том числе и через празднования Нового года, пришедшего на смену Рождества Христова. Подтверждением тому – еще один пример идеологически выверенного отношения к Новому году из газеты Березовского района «За большевистские колхозы» от 1953 года:
«Радостно встречают Новый год трудящиеся села Березово! Поднимают тост за здоровье того, кто вдохновляет советских людей на новые подвиги во славу Родины – за нашего вождя, учителя, отца и друга товарища Сталина!»
В 1959 году березовская газета, сменившая к тому времени название на «Путь к коммунизму», писала про подарки, которым так радовались воспитанники детского дома. А подарки эти состояли из радиоприёмника, швейной машины, электростанции, велосипеда, инструментов, игрушек.
К середине 1950-х годов праздник Нового года окончательно сформировался и оброс привычным количеством традиций. Так что сейчас сложно представить без него жизнь как югорчан, так и всех, кто родился на территории бывшего СССР.
Материал подготовлен сотрудниками Березовского районного краеведческого музея
No responses yet